Классический труд Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма», написанный мэтром социологии еще в 1905 году, убедительно показал чрезвычайную важность таких черт протестантской этики, как бережливость, скромность в быту, индивидуализм, педантизм и честность в деловых отношениях, равенство всех профессий.
В современной Скандинавии протестантизм как религия мертв, однако протестантская этика жива. Именно она во многом ответственна за уникальные особенности шведской (и в более широком смысле - скандинавской) модели капитализма. Перевод Лютером Библии на вульгарные языки с мало кому понятной латыни, упор на изучение Священного писания каждым - все это привело к почти тотальной грамотности населения еще в XIX веке. Принцип же индивидуальной ответственности каждого человека перед Богом взрастил нацию индивидуалистов. Но этот индивидуализм прекрасно сочетался с готовностью к коллективным действиям. Взаимное доверие среди шведов, по данным социологических исследований, находится на высочайшем уровне, в условиях сурового климата и небольших общин, где люди часто становятся зависимыми от коллективных действий и каждый так или иначе вынужден заботиться, прежде всего не о наживе, а о собственной репутации, взаимное доверие было (и остается) очень полезной чертой. Лютеранское доминирование государства над церковью вместе с другими протестантскими чертами привели к особой роли государства в Швеции - оно стало не механизмом подавления личности, а проводником социально эффективных коллективных действий. Оно же стало инструментом выравнивания имущественных диспропорций в обществе - по сути, проводником эгалитарного духа крестьянских общин.
Экономика Швеции в ХХ веке претерпела удивительную трансформацию - страна проделала путь от задворок европейской цивилизации к одной из самых богатых и технологически продвинутых держав. Причины успеха коренятся в тех же, унаследованных новыми поколениями, принципах протестантской морали - уважение к любому труду, особый акцент на важности технического образования, шведская «налоговая мораль» (высокий уровень налогов сопровождается соответствующей отдачей: люди видят, что их налоги идут на улучшение качества жизни), высокий относительно других стран уровень равенства в доходах, приоритет права - все это особенности современной шведской модели, сочетающей в себе лучшие черты капиталистического и социалистического укладов. Образование дает свои плоды, и большинство шведов сейчас атеисты - место нового бога занял экологизм, почти религиозная озабоченность проблемами природы и отношения человека к ней. И, хотя эта вера имеет некоторые не вполне рациональные постулаты (скажем, мало кто из шведов сомневается в том, что, например, антропогенное влияние на климат является определяющим в его изменении), новая догма в целом рациональна с экономической точки зрения. Швеция с протестантской доминантой технических профессий достигла впечатляющих успехов в машиностроении, высокотехнологическом строительстве и архитектуре, электронике, перерабатывающей промышленности, бумажном производстве и реализации многих «чистых» и энергосберегающих технологий.
При этом приоритетом любой коммерческой деятельности остается не нажива, а этика. Любая презентация шведской компании начинается не с цифр прибыли, а с успехов в экономии энергии, сокращения выбросов СО2 и минимизации ущерба окружающей среде. Life-cycle economy - не пустой звук для шведских компаний, это их modus vivendi, если угодно, национальная идея.
Идея, достойная подражания, но не без изъянов. При общении со шведскими бизнесменами и политиками иногда кажется, что, бросая чернильницу в дьявола неэкологичных источников энергии, они все же порой слишком усердствуют. Осознают этот факт и эксперты ОЭСР, в своих рекомендациях по экономической политике Швеции они отмечают следующее: «В дополнение к цели по сокращению эмиссии парниковых газов Швеция имеет и иные климатические цели. Это цели по энергоэффективности, возобновляемым источникам энергии (ВИЭ) и по ВИЭ в транспортном секторе. Данные цели были приняты на уровне ЕС, но Швеция берет на себя более амбициозные обязательства. Их сочетания порождают дополнительные ограничения в экономике и повышают стоимость их достижения... Швеция должна задуматься над выполнением менее амбициозных национальных целей»*.
Чего стоит Швеции служение богу экологизма - хорошо понятно даже на бытовом уровне: стоимость литра бензина в Стокгольме зашкаливает за 60 рублей, при этом большую часть цены (почти 70%) составляют налоги (в том числе и на выброс СО2)**. Отопление средней квартиры обходится в 20-25 тыс. рублей. Электричество в Швеции для домохозяйств тоже дороже, чем в среднем по ЕС. Причина столь немилосердных цен и налогового экзорцизма углеводородного дьявола проста - высокое налогообложение неэкологичных видов энергии - это не что иное, как скрытая субсидия для производителей ВИЭ. В условиях зверских поборов всего, что хоть отдаленно пахнет нефтью, становится понятным такая экстравагантная вещь, как, например, солнечные батареи на домах в новом суперэкологичном стокгольмском районе Хаммарбю Шестад. Какой-то смысл в их применении есть только при сверхблагоприятном налоговом режиме, хотя зимой, когда солнца нет, а тепло нужно как никогда, даже этот всемогущий фактор не помогает, увы.
А ведь Швеция могла бы существенно удешевить энергию за счет дальнейшей интенсификации развития уже хорошо освоенных в стране технологий атомной энергетики. Но имеются сомнения в ее экологической безопасности (чернобыльская стигма до сих пор в памяти). Еще в 1980 году Швеция заморозила строительство новых АЭС, и запрет был снят только в 2010-м. При этом постройка новых станций возможна лишь со многими оговорками и отягощениями. Сомнения все еще сильны, успешный опыт Франции, где 80% электроэнергии производится на АЭС и где самое дешевое электричество среди крупных экономик ЕС, нисколько не убеждает адептов экологизма. Зато производителям биотоплива и биогаза из различных отходов, ветро- и солнцепоклонникам (последние двое занимают крошечную долю в энергобалансе) правительство готово предоставлять различные калачи и пряники - без субсидий последним не протянуть. Платит за все экологически сознательное население.
Но можем ли мы, держа в уме все эти недостатки, сказать, что шведская ставка на «чистую экономику» неверна? Нет, не можем. В некоторых отраслях экологизм уже дает ощутимые плоды. Например, за последние годы Швеция стала лидером в области переработки и утилизации мусора и промышленных отходов. Так, в среднем в Евросоюзе 37% отходов идет на переработку, в Швеции - 48%. Неперерабатываемая доля мусора в ЕС благополучно отправляется на свалку - 45%. В Швеции же на свалку идет лишь 3% от всего мусора - большая же часть неперерабатываемой доли мусора (49%) сжигается, при этом процессе вырабатываются тепло и электричество, а в случае органических отходов получается биогаз.
Мусорная энергия - недешевое удовольствие, но разве свалки лучше? Что нужно было сделать, чтобы убрать их? Во-первых, в Швеции производители целого ряда товаров обязаны позаботиться об утилизации своей упаковки***. В реальности получается, что компании платят мусоропереработчикам за утилизацию своей упаковки. Во-вторых, домохозяйства и компании платят мусоропереработчикам как за собственно утилизацию, так и за отопление и электричество. В-третьих, помогает раздельный сбор мусора - опять-таки вещь, связанная с этикой. В итоге переработка и сжигание обходится значительно дешевле, а вредные выбросы сводятся практически к нулю. Вот пример того, как достигается успешная синергия этики, законодательства и промышленных технологий. На выходе имеем более высокое качество жизни, незагаженную природу и технологии, которая Швеция уже экспортирует в другие страны Евросоюза. К сожалению, таким развивающимся странам, как Россия, достаточно сложно перенять этот опыт - нет ни законодательной базы, ни соответствующей инфраструктуры, ни, что самое главное, этической составляющей. Скажем, покупает Россия передовой шведский мусоросжигательный завод, предназначенный для сжигания раздельного мусора, но где его взять, раздельный-то? Вот и жгут все подряд с соответствующими выбросами. Модернизация должна начинаться с этики!
Да, сейчас шведы очень дорого платят за свое желание избавиться от «грязной» экономики. Но выбор в пользу экологического пути может оказаться верным и с экономической точки зрения. Кто может гарантировать стабильные цены на углеводороды? Никто. Шведы заранее приучили себя к их дороговизне, и, например, сейчас, во время резкого роста цен на нефть, они в большей степени, чем большинство других стран, защищены от этих скачков. Но самое главное - искусственное удорожание углеводородов за счет политики государства создает благоприятную среду для создания новых «чистых» технологий, энергоэффективных производств и инноваций. И именно эти технологии рано или поздно станут основой новой экономики либо из-за скачков цен на нефть. Шведская ставка на инженерный гений, трудовую этику и изобретательность кажется более осмысленной.
* OECD (2011), OECD Economic Surveys: Sweden 2011, OECD Publishing.
** Большая доля используемого в Швеции биотоплива импортируется из Бразилии, где его производство сложно назвать экологически чистым (например, под плантации сахарного тростника, из которого делают этанол, вырубаются девственные леса Амазонии). Снижение выбросов СО2 в Швеции частично достигается за счет увеличения экологических проблем в других частях света. Не ekologiskt!
*** Интересно, что подобное требование привело к эволюции в упаковочной индустрии. Объем производства упаковки сократился за 20 лет на 10%, изменились дизайн и логистические характеристики упаковки.
Читайте самые интересные истории ЭлектроВестей в Telegram и Viber
