- Дмитрий Васильевич, расскажите о работе предприятия, выполнении заказов, а также поиске новых контрактов, учитывая непростые отношения Украины и России. Ведь около 90 процентов всех заказов «Электротяжмаша» - это рынок СНГ, из которых более 50-ти процентов - Россия.

- ГП «Электротяжмаш» занимается бизнесом в сфере энергетического машиностроения, а именно поставки турбогенераторов и гидрогенераторов для ТЭС, ГЭС и АЭС, т.е. оборудование, которое необходимо для производства электроэнергии. Второе направление бизнеса предприятия - транспортное машиностроение.

Если говорить о рынках сбыта, то действительно 90 процентов, на данный момент, это рынки СНГ: Украина, Россия, Казахстан. Кроме того, у нас есть два действующих крупных контракта в Таджикистане - мы уже закончили отгрузку оборудования для второго блока Рогунской ГЭС. Также мы имеем контракты по транспортному электромашиностроению в Беларуси. Еще у нас есть контракты и в Казахстане, где мы делали оборудование для Экибастузской ГРЭС и ТЭС «Аксу».

Если говорить о новых контрактах, то поиск заказчиков не прекращается никогда. Важно понимать, что кризис ощущает не только Украина, но и РФ, Казахстан и Беларусь. Так, в России из-за кризиса ликвидности энергетические мощности не востребованы в виду того, что экономика находится в стагнации.

В Казахстане девальвация валюты составила более 25 процентов, из-за чего система тарифообразования в энергетики потерпела убытки. Это привело к тому, что было приостановлено проведение тендера для второго блока Экибастузской ГРЭС.

В первые два месяца 2015 года в России были существенно снижены объемы закупок тягового оборудования для подвижного состава железной дороги. Но сейчас наметился рост, и нам придется наверстывать упущенное. Будут резкие увеличения объемов поставок.

- Как обстоит ситуация с заказами для Украины?

- Самые большие проблемы мы ощутили в Украине и с украинскими заказами. Во-первых, система тарифообразования не позволяет частным игрокам и государственным компаниям проводить реконструкцию энергоблоков. Кроме того, часть ТЭС находится на не неподконтрольной Украине территории - ЛНР и ДНР, соответственно государственная компания «Центрэнерго» и частная ДТЭК приняли решение не инвестировать в модернизацию этих станций. И это логично. Таким образом, у нас оказались замороженными два крупных контракта, которые подразумевали поставку оборудования на эти станции.

Важно понимать, что любой контракт в энергетике - долгосрочный. В электромашиностроении цикл производства одной единицы оборудования, к примеру, два месяца, а в энергетике - 12-15 месяцев. Если задумана модернизация, то проводится реконструкция блока целиком. Никто не заменяет отдельно турбину или генератор. Ведь каждый день простоя блока оценивается в сотни тысяч гривен.

Проведение тендера на реконструкцию блока - это 3-4 месяца минимум. В таких странах, как Индия, тендеры проводят несколько лет. Когда мы потеряли украинский рынок, то у нас, естественно, появились проблемы с ликвидностью, тем более, что восполнить портфель заказов, который нарабатывался годами, за два месяца просто нереально.

Сейчас мы переориентируемся на рынки Индии, Китая, Таджикистана. Так, недавно был заключен контракт с местной энергетической компанией. Сумма контракта превышает 20 миллионов гривен.

- Из-за потери заказов проводилось ли сокращение персонала?

- Людей мы не сокращали. Было принято решение, чтобы не сокращать сотни людей, всем затянуть пояса немножко и потерпеть небольшое время - первый и часть второго квартала. Сейчас мы перешли частично на четырехдневный рабочий график. Некоторые СМИ писали, что у нас трехдневный рабочий график, но это неправда. Более того, четырехдневный рабочий график у нас только для части административного и производственного персонала. Остальные цеха работают без изменений. Литейный цех работает круглосуточно. Таким образом, мы сократили часть накладных расходов. Решение было принято в рамках подписанного жесткого коллективного договора.

- О трехдневной рабочей неделе заявлял новый губернатор Харьковской области Игорь Райнин. Кроме того, он отметил, что менеджмент ГП «Электротяжмаш» нуждается в усилении. Как вы считаете, почему такое жесткое заявление прозвучало из уст губернатора в сторону вашего предприятия?

- Райнин - губернатор, которого назначили недавно. Наверное, ему необходимо некоторое время, чтобы осмотреться. Когда звучат речи про усиление менеджмента, то необходимо понимать, какие люди и с какой целью доложили ему эту информацию. Здесь явно губернатору представили некорректную информацию. Хочется верить, что этот вопрос он рассмотрит более детально и сделает для себя иные выводы.

Усиление менеджмента - вопрос философский. Всегда можно работать более эффективно. Мы готовы пригласить губернатора, чтобы он посетил наше предприятие, а мы ему покажем работу.

Что касается трехдневки, то, если бы это была правда, то любые контролирующие органы сделали бы быстро выводы и приняли решения. Ни разу за последние три с половиной года на заводе не была внедрена трехдневная рабочая неделя.

- Общались ли вы с кем-то из руководства Харьковской облгосадминистрации напрямую?

- В последнее время мы получали запросы по поводу работы, мы им ответили в обычном режиме. Наше предприятие находится в ведении Министерства экономики. Есть министр, который утверждает программу развития предприятия, финансовый план. Мы сотрудничаем с ХОГА, к примеру, по мобилизации, участвуем в социальной жизни города, но ожидаем, что делать выводы об эффективности деятельности менеджмента будет министр.

- Прокомментируйте также ситуацию с якобы пикетом возле завода. Было официальное заявление, но хотелось бы услышать ваш комментарий. Кому может быть выгодно появление такой информации в прессе?

- Всегда есть люди, которые завидуют успеху. Нам также интересно кому может быть выгодно. Мы направили запросы в СБУ и прокуратуру. Надеемся, что они отреагируют. Могу заявить, что ни одного митинга на предприятии не было.

Глупость ситуации заключается в том, что СМИ опубликовали о том, что у нас есть задержки по заработной плате. Это неправда, тем более, что задержка по выплате заработной платы на ГП или социальных выплат ведет за собой административную, а иногда и уголовную ответственность. Если бы такой факт нашел подтверждения, то вы бы как журналист об этом услышали. Есть прокуратура, Госфининспекция, фискальная служба, а также министерство, которому мы подчиняемся. Ни одного заявления от этих структур сделано не было.
Так что такие обвинения - это блеф.

- Если говорить об эффективности работы предприятия, то могли бы вы озвучить показатели работы предприятия в 2014 году и планы на 2015 год?

- 2013 год мы закончили с показателем 2,2 миллиарда гривен. Чистая прибыль в том году составила - почти 80 млн. грн, 30 процентов этой суммы мы выплатили государству в качестве дивидендов. Кроме того, всех видов налогов заплатили около 220 миллионов гривен.

В 2014 году объем реализованной продукции составил 1,9 млрд. гривен. Налогов мы заплатили на сумму около 190 миллионов гривен. Что касается прибыли и выплаты дивидендов, то отчет по финансовому плану с показателями находится в Минэкономразвития. Мы пока не получили отчет с их подписями, поэтому о цифрах до наступления этого события говорить не можем.

Что касается 2015 года, то мы уже видим 1,5 млрд. гривен подтвержденных заказов. Это то, что реально будет сделано.

О новых контрактах говорить у нас считается плохой приметой, плюс есть фактор коммерческой тайны. То, что могу сказать - это увеличение заказов по РЖД на 15 процентов. Кроме того, активно участвуем в тендерах в Косово и Сербии. Балканские страны - это отдельный рынок. Там есть старое наше оборудование, которое мы периодически ремонтируем.

Все-таки надеемся на заказы и в Казахстане.

- Есть ли перспективы выхода «Электротяжмаша» на рынки ЕС?

- Наша продукция представлена на рынке Финляндии. Мы сотрудничаем с российской компанией «Трансмашхолдинг», которая поставляет туда теплоэлектровозы.

Но в целом мы не видим рынок ЕС для себя перспективным. Во-первых, сертификация оборудования, во-вторых, у нас нет возможности осуществлять проектное финансирование. Рынок ЕС - это низкомаржинальный рынок. Мы не можем конкурировать по проектному финансированию, к примеру, с компанией «Siemens». У них внутри корпорации есть компания, которая приходит с готовыми средствами. Мы себе это не можем позволить, как государственное предприятие.

- Рассматривает ли вы рынок стран Африки?

- Да, выход на этот рынок у нас в приоритете. Он является перспективным. Сейчас изучаем заказы и тендеры по Эфиопии, Марокко, Танзании. Работаем вместе с Мировым банком.

- Если вернуться к отечественному рынку: какова вероятность получения заказа от госкорпорации «Энергоатом»?

- Были проведены рабочие встречи, мы подтвердили «Энергоатому» готовность о поставке оборудования. Есть подписанный протокол о намерениях. Мы видим себя поставщиками энергетического оборудования для украинской АЭС.

- Насколько реально подписание полноценного контракта и реализация проекта?

- Заказ реален при условии реализации проекта строительства. Насколько он реалистичен? Хочется верить, что да. Сейчас Украина стала энергодефицитной. Мы это видим по отключениям зимой, по включению газомазутных блоков. Это не самый эффективный способ покупки электроэнергии. Если говорить об энергетической безопасности страны в целом, то достройка блока на Хмельницкой АЭС - это разумное решение. Безусловно, при участии украинских компаний. Тем более, что более 50-ти процентов строительных работ там уже было сделано. Я считаю, что это реалистичный проект, но важно понимать, что атомная отрасль в Украине - очень специфична, заполитизирована и есть очень большие риски, в том числе и международные. Любое строительство регулируется правилами МАГАТЭ. Это небыстрый путь, так как безопасность при таком строительстве - превыше всего.

- Проводится ли техническое переоснащение на предприятии?

- Мы проводим модернизацию, хотя и скорректировали планы в меньшую сторону. Это связано с падением курса гривны, ведь оборудование закупается за рубежом. За последние три года на переоборудование было потрачено около трехсот миллионов гривен. Так, закупили современные обрабатывающие центры. Это позволило повысить качество и конкурировать с российскими производителями.

- Есть ли у предприятия непрофильные активы?

- Практически нет. Общежития мы передали, согласно процедуре, горсовету. В этом доме люди уже установили счетчики. Надеюсь, что они смогут приватизировать жилье.

Осталась у нас поликлиника, в которой бесплатно оказывается медицинская помощь для сотрудников и ветеранов завода.

- Возвращаясь к финансовым вопросам: есть ли сейчас у предприятия проблема с возвращением НДС?

- Нам НДС возвращается в автоматическом режиме. Были некие проблемы в начале года, сейчас платежи идут систематически. Естественно, бывают судебные тяжбы: налоговая инспекция высказывает свое мнение, мы - свое. Это нормальный рабочий процесс. Вот сегодня мы выиграли очередной суд.

- Какова ситуация с кредитами у предприятия, в частности, с валютными?

- У нас сбалансированный валютный портфель. Кредитный портфель вырос незначительно. Вырос, потому что за 2012 и 2013 годы выручка увеличилась почти на миллиард гривен и логично, что у нас был дефицит оборотных средств. Рост кредитного портфеля составил не более 170 миллионов гривен. Я считаю, что, если мы заработали государству миллиард, то 170 миллионов за это - справедливая цена. Вся финансовая нагрузка за обслуживание кредитов легла в стоимость продукции, которая была реализована. Валютных кредитов у нас немного, но есть валютные депозиты. Портфель сбалансирован и нет ни одной просрочки по платежам.

- Есть ли у предприятия счета в проблемных банках?

- Нет, все наши депозиты в государственных банках.

- Рассматривается ли реформирование ГП, преобразование в акционерное общество или приватизация предприятия?

- Пока что мы об этом ничего не знаем. Судя по заявлениям президента и премьер-министра, что будет приватизация, посмотрим, какие объекты в этот список попадут.

На данный момент, никаких писем или извещений от Минэкономразвития на эту тему к нам не приходило. Предприятие находится в стопроцентной государственной собственности, оно не корпоратизировано, не является АО.

- В последнее время в Украине, в том числе и в Харькове, модно разрушать памятники Ленину. У вас на территории завода тоже есть бюст вождю пролетариата. Он останется стоять или планируете демонтировать?

- Мы относимся к этому вопросу философски. На предприятии работает много ветеранов. Несмотря на то, что за последние три года средний возраст сотрудников был снижен на 15 лет, у нас есть старожилы, к которым мы относимся с уважением. Это люди, которые передают опыт, и они очень много сделали для завода, для государства. Так что вопрос памятника - это очень сложный. С одной стороны, в виду событий в Украине, стало модным сносить памятники, с другой стороны, он стоит и явно никому не мешает. В нынешних условиях у предприятия есть более важные задачи, которые надо решить, чем заниматься вопросом памятника Ленину. Он стоит у нас на балансе. Мы ведь даже дерево не можем спилить на территории завода более 60 га, потому что они находятся на балансе. Это бюрократия, которая требует определенных ресурсов.
Я не вижу целесообразности сейчас вместо того, чтобы искать новые заказы, оптимизировать затраты, заниматься памятником. Нам есть чем заниматься.

Читайте самые интересные истории ЭлектроВестей в Telegram и Viber