Существует множество причин, почему Toshiba, в прошлом огромный успешный японский производитель электроники, теперь борется за выживание.
После серии покупок и сделок, которые постепенно отдаляли Toshiba от ее изначальной сферы деятельности, компания столкнулась с большими финансовыми потерями. Потери, причины которых можно разглядеть лишь в ретроспективе - ведь большая часть сделок Toshiba во время их подписания выглядели очень выгодными. И те эксперты, которые теперь спустя время указывают на ошибки в решениях компании, сами не смогли бы предугадать их «губительность» во время, когда эти решения принимались.
Был ли Westinghouse действительно Westinghouse?
Период 2003 - 2008 гг. - еще до мирового финансового кризиса, сланцевого бума и аварии на «Фукусиме» - считался «ядерным ренессансом». Тогда вся мировая общественность была в предвкушении новой волны массового строительства ядерных мощностей.
Toshiba в то время была высокоприбильной, но ограниченной в своем росте, компанией выпускающей электронику. В 2006 году в компании решили, что настало весьма походящее время, чтобы перевести часть своей большой прибыли в долю в бизнесе, с которым можно рассчитывать на хорошие возможности для развития. Toshiba обладала некоторым опытом и активами в секторе ядерного оборудования. Компания сотрудничала с GE в строительстве ряда японских электростанций, а также в проектировании и лицензировании (совместно с Hitachi и GE) первых проектов улучшенных кипящих водяных реакторов (ABWR).
В том же 2006 году компания BNFL, ранее известная как British Nuclear Fuels Limited, полностью принадлежавшая британскому правительству, продавала Westinghouse Electric Company. В то время Westinghouse уже обладала лишь малой частью «былого величия» компании, бывшей в 1970s-1980 гг. одним из крупнейших промышленных предприятий в мире.
До этого, июне 1998 года, компания CBS, сменившая название с Westinghouse Electric Corporation, продала британской BNFL свой ядерный бизнес «за 238 млн и долги», как тогда писала New York Times.
У Westinghouse 1998 года уже не было тех средств, которые сделали ее разработки реакторов такими успешными (на то время 2/3 мировых реакторов были построены по проекту Westinghouse). Компания уже не производила паровых турбин, ни какого-либо другого парового энергетического оборудования, ни газовых турбин, ни даже насосов и клапанов (потому что подразделение, разрабатывавшее это оборудование, также работало на атомный флот США, и по контракту не могло быть продано компании, которой владеет иностранное правительство).
Toshiba купила Westinghouse, которая уже была лишь группой хорошо оплачиваемых, опытных инженеров, уверенных в своих навыках пользования системами автоматизированного проектирования. Также там работали специалисты по отыскиванию лазеек в нормах регулирования и по получению контрактов и грантов, чтобы поддерживать приемлемый уровень работы департамента по проектированию реакторов. В компании было два основных подразделения - по производству ядерного топлива, и по предоставлению контрактных услуг на строительство реакторов.
В феврале 2006, в самый разгар так называемого «ядерного ренессанса» BNFL удалось продать компанию Toshiba за $5,4 млрд. Ту же компанию, которую она меньше 10 лет назад приобрела за $238 + долги ( долгов было чуть меньше $1 млрд).
Toshiba обошла Mitsubishi Heavy Industries и General Electric, которые тоже собирались приобрести Westinghouse.
В тот период ядерная энергия рассматривалась как основная альтернатива углю, нефти и газу в свете ожидаемого существенного роста энергопотребления. Поэтому в 2006 году в США наблюдался огромный интерес к строительству новых АЭС. Даже был принят закон об энергетической политике (EPA 2005), которым предусматривались значительные финансовые стимулы (среди которых госгарантия кредитов) для тех, кто первым приступит к реализации новых проектов. В свете такого развития событий энергокомпании начали строительство нескольких десятков реакторов.
В декабре 2005 реактор AP1000 третьего поколения разработки Westinghouse получил лицензию Комиссии по ядерному регулированию. Данный проект быстро стал лидером на рынке строительства новых атомных мощностей в США, а также получил несколько заказов за границей.
Руководство Toshiba, скорее всего, считало, что им удалось приобрести компанию-победителя. Тогда они не понимали до конца, что Westinghouse уже является лишь тенью того промышленного гиганта из прошлого, и что признание Комиссией по ядерному регулированию проекта реактора безопасным не то же самое, что и полноценный проект, полностью готовый к строительству.
Новый партнер Shaw Group и новые риски
Еще одна проблема Toshiba состояла в том, что хоть она и согласилась заплатить за Westinghouse весьма щедрые $5.4 млрд, ее финансовые возможности не позволяли ей это сделать без лишних усилий. Для того, чтобы сделка состоялась, Toshiba понадобились партнеры, деньги которых, как ожидалось, должны были покрыть 49% от указанной сумы. Но партнеров, желающих принять финансовое участие в сделке, не нашлось.
На помощь, как тогда казалось, пришла компания Shaw Group, реализовавшая ряд в меру успешных проектов атомных реакторов в США. Хотя больше всего эта компания была известна тем, что построила большинство корпусов Массачусетского технологического института (MIT) – тогда она еще называлась Stone & Webster. Компания предложила приобрести 20% акций в Westinghouse в обмен на соглашение, что она получит основные строительные подряды при сооружении первых энергоблоков AP1000 в США. В том же контракте было прописано условие, что Toshiba позже выкупит у копании эту долю обратно.
Для приобретения 20% Westinghouse Shaw Group сама привлекла стороннее финансирование на условиях единоразового погашения в конце срока действия кредитного соглашения. Хитрые дельцы из Shaw Group рассчитали, что деньги от Toshiba за эту долю поступят как раз тогда, когда нужно будет погашать свои обязательства.
Несмотря на все перипетии, комбинация брендовых имен Toshiba, Westinghouse и Stone & Webster (Shaw Group) выглядела весьма благонадежной, и привлекала крупные энергетические и финансовые компании, вместе с государственными гарантиями по кредитам на строительство реакторов. При этом энергокомпании, для которых строились реакторы, получали гарантии того, что Toshiba возьмет на себя все перерасходы в процессе реализации проектов (в то время это казалось весьма отдаленной перспективой).
Но к сожалению, ни одна из этих компаний, хоть их названия и ассоциировались с атомной энергетикой, еще не строила ничего хотя бы отдаленно напоминающее реактор по проекту AP1000.
Летом 2012 Chicago Bridge & Iron (CB&I) купила Shaw Group, а в январе 2013 года Toshiba заплатила за те 20% акций, которыми владела Shaw Group. Вскоре после этого компания столкнулась с растущим числом судебных разбирательств, в ходе которых выяснилось, что прогресс в строительстве реакторов далек от того, который заявляется официально.
В октябре 2015 Westinghouse решил замять конфликт приобретением атомного подразделения CB&I. На что в компании отреагировали с облегчением:
«Эта договоренность является позитивным решением для всех сторон, вовлеченных в текущие ядерные проекты, так как она обеспечивает, в лице Westinghouse, единый фокус ответственности и отчетности за завершение проектов AP1000 (ядерных реакторов)».
Westinghouse приложила все возможные усилия, чтобы сделка была одобрена. Источники знакомые с ситуацией внутри компании, утверждают, что компания так стремилась урегулировать конфликты, что пошла на некоторые значимые риски, которые также были приняты Toshiba в рамках их сделки.
Таким образом, многие финансовые проблемы Toshiba связаны с тем, что компания с покупкой Westinghouse приняла на себя больше рисков, чем можно было предвидеть. И теперь эти отдаленные, как могло раньше казаться, риски, вылились в реальные финансовые проблемы в размере $6 млрд.
Читайте самые интересные истории ЭлектроВестей в Telegram и Viber
