У сотрудника, занимающегося радиационной защитой, душа в пятки ушла, когда он осмотрел станцию вскоре после ее неожиданного автоматического отключения. На входе в энергоблок, где находился реактор, висел лист для контрольных отметок — сотрудники станции в Люсансе записывали там свои фамилии, когда заходили на эту территорию. И один из работников, по-видимому, в момент аварии находился именно там, судя по тому, что его фамилия всё еще значилась в контрольном листе.
За дверью, в энергоблоке, концентрация охлаждающего газа, утечка которого произошла после аварии, уже была смертельной. Уровень радиации даже нельзя было уже измерить, он был выше максимума, обозначенного на шкале измерительных приборов. Но хоть в чем-то людям в этот день повезло: работник, про которого думали, что он внутри, был найден в целости и сохранности совсем в другом месте. Как выяснилось, он просто забыл отметить, что покинул опасную зону, и не вычеркнул свою фамилию из контрольного листка.
В диспетчерской экспериментального реактора.
Сам блок был не совсем плотно изолирован от внешней атмосферы, а потому радиация сумела проникнуть на диспетчерский пункт управления АЭС, находившийся на расстоянии в 100 метров от аварийного энергоблока. Работающая над остановкой турбины команда специалистов получила, находясь в ближайшем к реактору машинном отсеке, значительные дозы облучения. Поскольку обеззараживающие душевые установки вышли из строя, то рабочие вынуждены были принимать душ без горячей воды — довольно-таки неприятный опыт для середины зимы.
Музейное хранилище
Поскольку реактор не был абсолютно герметичным, то существовали реальные опасения относительного возможного распространения радиации на близлежащие районы. Однако сотрудники Федеральной комиссии по контролю за радиационной обстановкой (Eidgenössische Kommission für die Überwachung der Radioaktivität) обнаружили в окрестных деревнях лишь незначительное превышение уровня радиации.
Группа сотрудников станции в Люсансе заходят в энергоблок в экипировке, защищающей от радиации, после аварии на реакторе.
Тот факт, что часть станции находилась под землёй, по сути, спас население и окружающую среду от самого худшего. В то же время, именно это обстоятельство и стало причиной аварии: прорывы грунтовых вод всегда были серьёзной проблемой для рабочих и инженеров. Поэтому по завершению первого трёхмесячного этапа эксплуатации АЭС в 1968 году работа станции была остановлена с целью проведения контрольного технического осмотра. В тот момент грунтовые воды незаметно проникли внутрь ректора, из-за чего магниевую оболочку топливных стержней начала разъедать ржавчина, хлопья которой и забили затем каналы поступления охлаждающего газа.
Работа станции возобновилась ранним утром 21 января 1969 года, затем через 13 часов произошло расплавление активной зоны ядерного реактора, начался пожар, потом последовал взрыв. Станцию демонтировали к 1973 году, радиоактивный материал был герметично «упакован» и частично захоронен на месте, частично транспортирован во временное хранилище (Zwilag) в городке Вюренлинген (Würenlingen) в кантоне Аргау.
По поручению федерального правительства тщательный дозиметрический контроль и мониторинг окружающей среды внутри и вокруг аварийной АЭС проводился до 1990-х годов, однако никаких внушающих опасение признаков выхода ситуации из-под контроля так никогда отмечено и не было. А сегодня кантон Во даже использует те помещения АЭС, которые не были забетонированы, как музейное хранилище.
Военные приоритеты
Швейцария была на волосок от катастрофы — и молчала об этом долгие годы. Когда десять лет спустя произошла атомная авария на АЭС Три-Майл-Айленд (штат Пенсильвания, США) того же уровня опасности, что и в Люсансе, то во всём мире это происшествие наделало много шума, не говоря уже об аварии на ЧАЭС. Совсем по-другому дело обстояло в случае с аварией в Люсансе.
В конце 1960-х годов в Швейцарии все еще продолжали говорить о «блестящих перспективах» отечественной ядерной энергетики в качестве чистого и неисчерпаемого источника энергии. И тот факт, что при производстве электроэнергии в качестве продукта деления возникал оружейный плутоний, также бесконечно радовал Конфедерацию, особенно в период холодной войны.
Здание со входом в энергоблок экспериментального реактора в Люсансе (кантон Во).
В последние годы некоторые критики подчёркивали, что все задачи, поставленные перед атомной станцией в Люсансе, носили военный характер. Так или иначе, не дождавшись возникновения отечественного реактора, пригодного для коммерческих нужд, швейцарские производители электроэнергии, прежде всего, такие компании, как BKW или NOK, решили строить атомные электростанции с использованием американских реакторов. Строительные работы на АЭС «Бецнау I» начались в 1965 году, на АЭС «Мюлеберг» — двумя годами позже. Компания Sulzer покинула проект в Люсансе в 1967 году.
Неуклонный интерес
Тот факт, что в Люсансе даже после аварии продолжались работы, приведшие к удвоению ранее запланированных бюджетных расходов, авторы недавно вышедших книг о тех событиях объясняют неуклонным интересом швейцарского политического руководства к любым планам, которые могли бы дать стране собственное ядерное оружие.
Об этом, в частности, рассказывают физик и химик Петер Бойтлер (Peter Beutler) в своем романе-триллере «Люсанс» («Lucens»), а также историк Михаэль Фишер (Michael Fischer) в своей научно-популярной монографии «Атомная лихорадка» («Atomfieber»). Вчера, 21 января, они в культурном центре Volkshaus в Цюрихе приняли участие в мероприятии, организованном Швейцарским энергетическим фондом (Energiestiftung Schweiz) по случаю печальной даты.
Напомним, что в 2017 году в стране прошел референдум, на котором жители решили, страна отказывается от использования атомных электростанций и переходит на возобновляемые источники энергии.
Читайте самые интересные истории ЭлектроВестей в Telegram и Viber
